Птица Счастья

- В этот период поддерживаете ли вы или ваше правительство, как то утверждает китайская сторона, какие-либо протесты в Тибете, в Лондоне, в Париже, в Сан-Франциско или где-либо еще?

Нет. Вскоре после начала кризиса я сказал: конечно, мы можем выражать свои затаенные чувства, пользуясь свободой самовыражения, свободой слова, но мы должны держаться строго в рамках ненасильственных мер.
Мы не против китайцев, мы всегда уважали и восхищались китайской цивилизацией, китайским народом. Тибетцы почти 2000 лет живут бок-о-бок с китайцами, иногда в наших отношениях возникали неприятные эпизоды, но в целом мы жили счастливо.

- Вы считаете, что мир должен обратиться к Китаю с посланием, что Китай должен быть не державой с растущей экономикой, но также страной, где соблюдаются права человека.
Да, необходимо напомнить Китаю : для того, чтобы быть уважаемым и авторитетным членом человеческого сообщества, необходимо привнести позитивные изменения в ряд областей, не только в экономику, но и в другие области. Это важно. И это то, чего хотят китайцы.

- В течение 50 лет вы хотели, чтобы мир обратил внимание на страдания Тибета. Сейчас мир слушает. Что вы хотите, чтобы мир сделал?

Если говорить о незамедлительных мерах … в соответствии с информацией, имеющейся на настоящий момент (конечно, эту информацию трудно проверить), но в целом несколько сотен людей убито, несколько тысяч – получили серьезные ранения. Внутри Тибета. Эти раненые не могут получить медицинскую помощь. Они очень боятся обращаться в китайские клиники и больницы. Эти раненные переживают колоссальные страдания и не могут рассчитывать на помощь… и еще, люди оставляют города и монастыри и уходят в горы. У них нет никакой провизии, они могут погибнуть от голода. И я слышал, что некоторые уже умирают от голода.

С самого начала я обращался к мировому сообществу – пожалуйста, направьте медицинскую помощь, врачей. И пусть в Тибет допустят прессу, чтобы журналисты расследовали все на месте, в том числе те обвинения, которые выдвигают против меня и тибетцев в изгнании. Пожалуйста, проведите тщательное расследование на месте.
В чем причина конфликта? В чем проблема? Никому не нужны эти волнения - ни китайскому правительству, ни тибетскому. Мы хотим мира, мирной жизни и стабильности. Стабильность приведет к процветанию, различным мерам по сохранению тибетской культуры. Стабильность – это основа.

Чтобы избежать кризиса, нужно знать о его причинах, предпосылках и условиях. Как я говорил раньше, у мирового сообщества есть моральная ответственность помочь собрать факты, «установить истину на основе фактов». Это очень важно.

Однако некоторые китайские официальные лица на местах стали большим специалистами в укрывании истины и демонстрации нереальной картины. В этом проблема.

Другое дело, Индия. Огромная страна. Южная Индия, Северная Индия, - как будто разных страны, язык разный, разная культура, разный стиль жизни. Но проблемы, когда они возникают, тотчас же становятся всеобщим достоянием, никто их не прячет.
В Китае же, и других странах с тоталитарным режимом на поверхности все гладко, а в глубине - огромное недовольство. О нем нужно говорить, признавать, что оно имеет место и находить реалистичный подход к его преодолению.

Поэтому центральному правительству необходимо разрешить провести независимое тщательное расследование, чтобы выяснить, что происходит, в чем корень проблемы. Я думаю, очень важно помощь центральному правительству осознать реальное положение вещей.

- Китай смотрит это интервью. Что бы вы хотели передать китайскому руководству?

Я уже написал письмо китайским лидерам и обратился, сложив ладони у сердца, к миллионам китайских братьев и сестер. Что касается китайского народа, главное, что я хочу передать – мы не против вас, мы всегда уважали вас и восхищались вами. Несмотря на некоторые ошибки прошлого, мы испытываем искреннее сочувствие к китайскому народу.
Я знаю, что китайцы также погибли в дни народных волнений в Тибете. Мы молились за всех, и за китайцев, и за тибетцев. Никакой разницы, все – человеческие существа.

Что касается Олимпиады, с самого начала я поддерживал игры, и поддерживаю их по сей день. И я не стремлюсь к независимости. Я целиком и полностью привержен политике Срединного пути.

Мы хотим найти взаимоприемлемое решение, потому что Тибет – это очень отсталый регион с точки зрения материальной. С точки зрения духовной, мы достигли больших высот.

Но в плане материальном… Если Тибет будет оставаться частью большой страны, великой державы, Китайской народной республики, то мы получим гораздо больше преимуществ для развития экономики. Но при этом нам нужна определенная система, которая бы давала нам полные гарантии сохранению тибетской культуры, включая тибетский язык и тибетскую буддийскую традицию.

- Вы называете культурным геноцидом то, что происходит в Тибете. Расскажите подробнее, что Вы имеете в виду?
Я уже говорил о том, что будь то преднамеренно или непреднамеренно, сегодня осуществляется политика культурного геноцида.

«Непреднамеренно» означает- в силу массового переселения китайского населения в Тибет. В Лхасе, например, две трети 300-тысячного населения – китайцы. Продавцы, владельцы ресторанов – все это китайцы ханьского происхождения. Тибетцы в этих районах становятся меньшинством. В своей каждодневной жизни они вынуждены говорить по-китайски, а не по-тибетски. Нужда в тибетском языке пропадает. Некоторые родители, хотя они и уважают свой родной язык, но, исходя из практических соображений, начинают советовать своим детям: будет лучше, если вы станете говорить на китайском. Тибетский язык … Если вы хотите получить хорошую работу, или больше возможностей, вам лучше говорить на китайском языке.
В силу превалирующих условий и обстоятельств, тибетский язык становится малоупотребительным или не используется вовсе. Это первое.
Другой вопрос, когда такая политика проводится намерено. Несколько лет назад секретарь партии в Лхасе сказал на заседании компартии, что главная угроза отделения Тибета от Китая кроется в буддийской вере. Они считают тибетский буддизм опасным.
Мотивация, заставляющая их проводить соответствующую политику, основана на страхе. Они намеренно налагают ограничение на изучение буддизма, и запрещают студентам и чиновникам ставить изображения Будды на домашний алтарь. Но некоторые из них все равно тайно хранят статуи Будды. Но официальная линия – запрещать государственным чиновником исповедовать буддизм. И студентам. Из учебников намеренно удаляются слова, имеющие религиозный смысл. Это продолжается уже несколько десятилетий.
Кроме того, в монастырях, мужских и женских, введен курс «политического образования». Это то, что предпринимается преднамеренно для того, чтобы привести к упадку буддийской веры или буддийского образования.

То есть мы наблюдаем, как преднамеренные, так и непреднамеренные меры.

Я заметил, что существует различие между тибетцами, рожденными в Индии и тибетцами, рожденными в Тибете. Те тибетцы, которые пришли из Тибета, с нашей родины, выделяются своим поведением … даже индийцы говорят: Те тибетцы, что пришли в изгнание в начале 60-тых, были очень мягкими людьми, никогда не ругались с местным населением. А те, что пришли в 80-х, 90-х, новые тибетцы - они другие.

- Когда тьма сгущается, опасаетесь ли вы, будучи реалистом, за выживание тибетского народа? Опасаетесь ли вы, что можете стать последним Далай-ламой?

Это не страшно. Еще в 1969 году я выступил с весьма определенным заявлением - продолжит существование институт Далай-ламы или нет, решать тибетскому народу. Это не имеет большого значения.

- А что имеет значение?

Тибетский народ, тибетская культура, тибетская буддийская культура, культура сострадания… И тибетская буддийская философия, буддийское знание. Мне кажется, драгоценное знание древней Индии сегодня оказывается не только сокровищем древнего востока, но и актуально для современного мира. Например, сейчас я принимаю участие в конференции, где обсуждается, как применить это древнее сокровище Индии для того, чтобы улучшить наше здоровье, не только физическое, но и ментальное и как стать более счастливым человеком, построить счастливую семью, счастливое общество.
Это очень важно. Мы живем в 21-м веке. Несмотря на колоссальное материальное развитие, некоторые люди, миллиардеры, лидеры государств на внутреннем, ментальном, эмоциональном плане не испытывают счастья. Слишком большой стресс, очень несчастные люди. Я вижу это своими глазами.

Я – буддийский монах. Начиная с десятого марта на некотором внутреннем уровне я испытываю колоссальное беспокойство, подозрения, фантазии, много всего… но на фоне всего этого беспокойства я стараюсь оставаться реалистом и думать так: «Это страдание, которое я испытываю, которое испытываем все мы, в том числе и я сам, если можно предотвратить его – нет нужды волноваться. Если предотвратить его невозможно, опять же нет нужды волноваться». Я искренне в это верю.

И определенная часть моего интеллекта посылает сигналы моим эмоциям. И потому, хотя в моем сердце и присутствует некоторое волнение, но глубоко внутри, на эмоциональном плане, я спокоен . И потому и с 10 марта у меня нет проблем со сном. Практическая польза.